|
|
БЕГУЩАЯ ПО ПЕСКУ
Рабочие каникулы Марии Шараповой в Лос-Анджелесе.
Из Лос-Анджелеса - Алексей Толкачев, специально для журнала "Матчбол-Теннис"
Губы вот так, помаду туда, глаза сюда… Еще… Ниже, левее… На меня, от меня… Еще ниже… Руку, говорю, выверни!.. Отлично.
И так семь часов подряд.
Это вовсе не рабочие будни модели, а отпуск теннисистки. Что делать: профессиональный теннис сегодня - это прежде всего бизнес. Особенно, если зовут теннисистку Мария Шарапова. От того, какой она предстанет перед публикой на многочисленных рекламных плакатах и в рекламных роликах, зависит продвижение этого самого бизнеса.
Поэтому, отпуск-не отпуск - будь любезна поработать на совесть. Статус суперзвезды обязывает.
Макс Айзенбад, агент Марии Шараповой из IMG, утверждает, что не ищет славы, и, похоже, не кривит душой. Но слава то и дело находит его сама. Так уж сложилось, что Макс является лицом команды "Шарапова", обращенным к публике. Именно с него начинаются - и, как правило, на нем же закачиваются - все контакты внешнего мира с юной звездой и ее окружением.
Мне везет. После личного знакомства с Айзенбадом в Индиан-Уэллсе в марте 2004 года у нас сложились неплохие деловые отношения. Макс охотно снабжает меня полезной информацией и устало отбивается от извечного вопроса: когда сделаем следующее эксклюзивное интервью? "Пойми, - говорит он, - Мария никому не дает эксклюзива. Почти. Это касается не только российской прессы, уж не знаю, откуда взялось такое поверье".
Каково же было мое удивление, когда этот ревностный хранитель шараповской прайваси пригласил меня в Лос-Анджелес на фотосессию. Маше предстояло сняться для рекламы "Моторолы", с которой у нее заключен 6-миллионный контракт. "Выбирай, - сказал Айзенбад, - можешь приехать в воскресенье на сессию для Tag Heuer, но там будет зоопарк - куча прессы. А здесь - ты один. Работать будешь в режиме "муха на стене". Наблюдай, записывай, на глаза не лезь (а то прихлопнут, мысленно добавил я). Может, это будет интересно твоим читателям. Если повезет, и у Марии будут силы и желание, она ответит на твои вопросы".
Забегая вперед, скажу, что мероприятие оправдало мои самые смелые ожидания и в познавательном плане превзошло любое интервью. Мне посчастливилось наблюдать за Машей в ее ипостаси фотомодели.
10:00 Как условленно, прибываю на съемку. Первый ее этап проходит на кортах спортклуба Y.M.C.A., что в здании Всемирного торгового центра. Оказывается, и в Лос-Анджелесе есть такой. Правда, понеказистей уничтоженных террористами в Нью-Йорке башен-близнецов, но никто не жалуется. Поднимаюсь на четвертый этаж. Корты на четвертом этаже? Да, причем не только корты, а целый город с парком, скульптурами и фонтанами. Прямо как в фантастических фильмах, где мегаполисы растут не вширь, а в высоту. Вся эта красота располагается на крышах многоэтажных парковочных гаражей, соединенных переходами. Сами гаражи скрыты от глаз вечнозеленой растительностью - ни дать, ни взять висячие сады Семирамиды. Ярко светит декабрьское солнце, теплынь: добро пожаловать в калифорнийскую зиму.
10:15 Съемка уже в разгаре. Маша в нарядном розовом платье размахивает перед камерой ракеткой. За ухо у нее заправлен миниатюрный наушник с микрофоном и передатчиком. Акцент будущей рекламы примерно ясен: мало иметь мобильник от "Моторолы", отвязывающий вас от дома и офиса; надо добиться полной свободы и от него - с помощью такого вот беспроводного устройства. Стоит эта гарнитура, кстати, дороже самого телефона.
Фотограф экспериментирует: то Маша разговаривает по мобильному, по старинке держа его в руке, то прислушивается к своему наушнику, то отбивает мяч, то держит ракетку перед собой. Столько идей, столько работы, а в конечном итоге в дело пойдет один или два кадра. Всего вокруг крутятся десятка два фотографов, ассистентов, осветителей, гримеров и людей без определенной функции, дающих всем остальным ценные указания.
- Красивое платье, - замечаю я. - Что-то я Машу в нем еще не видел на корте.
- Еще бы, - кивает Айзенбад, - это платье будущего. Будущего турнира в Майами, в смысле. Именно в нем Мария выйдет на корт в марте 2005 года. Вон видишь, девушка в белом? Представительница "Найк", с которой у Марии тоже контракт. Вся одежда - от них. И они просчитали, что реклама "Моторолы", которая сейчас снимается, появится на страницах журналов как раз к марту.
Не могу сказать, что я поражен до глубины души расчетливостью шараповских спонсоров, но такой корпоративный симбиоз не может не впечатлять. Как тут не вспомнить о том, что Марию называют "мега-проектом" и "юным магнатом"?
- Наверное, Маша сама создает свои наряды, как, например, Серена Уильямс?
- Да нет, это все игры. Конечно, она принимает участие в разработке: ей приносят эскизы, она говорит, что ей нравится, что нет, выбирает цвета. Это трудоемкий процесс, и начинается он за 15 месяцев до турнира, для которого предназначена экипировка. Сейчас уже идет работа над моделями 2006 года.
15 месяцев на изготовление платья, в котором Маша потом будет выглядеть так, как будто в нем родилась, и других вариантов и быть не могло!
На противоположном конце корта установлены шесть серьезного вида машин, накидывающих мячики. Они отрегулированы на такую частоту и силу подачи, что в воздухе на некоторое время становится тесно от летящих мячей. Фотограф, не зевай! Шести огромных корзин хватит секунд на 30-40 желтого дождя. Это - фон для одного из снимков.
11:00 У Айзенбада в очередной раз звонит телефон, и супер-агент, не особо заботясь о соблюдении приличий, уходит от меня в дальний конец корта: почти все переговоры строго конфиденциальные. Звонок затягивается настолько, что съемочная группа успевает свернуть свою аппаратуру и перебраться на другую площадку - с этой уходит солнце. На опустевшем корте остаемся только я, Айзенбад, погруженный в телефонный разговор, и молодой парень, обслуживающий теннисные машины.
- Вы с Марией? - спрашивает он меня. - Я здесь с 6:30 утра. А встал вообще в три часа ночи, мне сказали не опаздывать. Привез им машины, установил, и все время мечтал только об одном: сфотографироваться с Шараповой. Как вы считаете, можно?
Я бы и сам не прочь запечатлеть происходящее, но лучше не вызывать гнев рекламщиков. Мой новый знакомый искренне огорчен. Выясняется, что сам он родом из Таиланда, и страстный поклонник тенниса. Узнав, что его любимая теннисистка на праздники едет в Таиланд, оживляется:
- Ей понравится. Там очень красиво, а на Новый Год - особенно.
Задним числом заметим, что у природы, к сожалению, были другие планы, и поездка Марии была омрачена катастрофическим цунами.
У нас тем временем разворачивается своя небольшая буря в стакане. Откуда ни возьмись, на корт влетает Маша.
- Ты почему не отвечаешь на мои звонки?! У тебя для чего телефон, а? - набрасывается она на бедного Айзенбада, который делает успокаивающие жесты: мол, важный разговор, для тебя стараюсь.
Маша решительно увлекает Макса за собой. Что-то в съемочном процессе пошло наперекосяк, и агент должен выполнить одну из своих основных функций: "разрулить" ситуацию.
11:15 Перемещаюсь ближе к новому эпицентру событий. Жарко горят софиты - солнечного света не достаточно. Огромные серебристые полотнища экранируют вспышку. Знакомые с профессиональной фотосъемкой знают, сколько труда уходит на создание "естественного" освещения: без теней, бликов и "горячих", то есть чересчур ярких, световых пятен.
Из стоящего на скамейке плеера вовсю гремит жесткий рэп. Неужели, Машин выбор? Да нет, скорее всего, кто-то из творческой группы не слышал о политкорректность. Рядом с источником всех этих "нигга" и "гангста" сидит мама чемпионки, Елена. Кажется, она не замечает никого и ничего, кроме дочери. В любую минуту она готова сорваться, подскочить, помочь.
Маша возлежит на корте на большом полотенце - с книжкой, телефоном и все тем же беспроводным устройством за ухом. Интересно, каков сюжет этого снимка? Если берут крупным планом, то конечный результат вполне может сойти за сцену на пляже. Или будет видно, что прилегла отдохнуть на корте?
Экспрессивный фотограф в дизайнерских очках командует: как откинуться, какое принять выражение лица. "Прекрасно! Замечательно! Вот так, еще, еще!" Чтобы не мешать Маше держать позу, Айзенбад прилег тут же рядом, голова к голове, и ведет разговор со своей подопечной. Кажется, ему удалось успокоить эмоциональную модель, и Макс присоединяется к остальным наблюдающим.
- Что случилось?
- Ничего, просто слишком много народу вокруг нее крутится, нервируют ее.
- Друзья, фанаты?
- Да нет, стилисты, визажисты. Она привыкла, чтобы был один человек. Большая просьба, - он обращается уже к рекламщикам, - чтобы был один человек.
Распорядитель послушно кивает, а оставшиеся не у дел виртуозы макияжа разочарованно отходят в сторону. Дело было, кстати, не только и не столько в них. Как объяснила мне позже мама Елена, Машу в отсутствие Айзенбада положили прямо на голый бетон. Ей было холодно и жестко, но она некоторое время терпела. На съемках модель, как правило, вообще не имеет права голоса. Главное действующее лицо не она, а фотограф. Надо быть послушной и бессловесной глиной в руках художника. Стоит напрямую заявить о своих запросах, быстро закрепится репутация скандалистки. Поэтому все недоразумения должен разрешать агент, которого на этот раз под рукой не оказалось.
- Устала, - поясняет Айзенбад. - Вчера перетренировалась, бегала по песку вдоль океана. У нее новый тренер по физподготовке, гоняет ее почем зря, но Мария ни за что не сдастся, не покажет, как ей тяжело.
Как выясняется, "устала" - это преуменьшение года. В конце вчерашней тренировки у Маши от нагрузки пошла носом кровь.
- Бегает-то, наверное, с телохранителями? От зевак и почитателей отбоя нет? - подначиваю я.
- Это Лос-Анджелес. Здесь симпатичных длинноногих блондинок пруд пруди, - невозмутимо парирует шараповский агент. - Здесь к ней относятся спокойно. Вот когда приезжаем в Брэйдентон, и Мария идет тренироваться в академию Боллетьери, там действительно цирк начинается. Дети бросают занятия, толпятся вокруг.
- Кстати, раз уж заговорили про тренеров. Можешь пояснить, кто же тренирует Машу сейчас? Ходили слухи, что она рассталась с Лэнсдорпом.
- Что ты, - удивляется Макс, - она с Лэнсдорпом работает вовсю. Почему, думаешь, столько времени здесь проводит? Не из-за одних же фотосессий. Потом у нее есть инструктор по фитнесу и спарринг, который с ней путешествует.
- А первый ее тренер, Юрий Юткин из Сочи? После Машиной победы на Чемпионате ВТА в ноябре он давал много интервью. Сложилось впечатление, что он считает себя во многом причастным к ее успеху.
- И по праву. Видятся они, правда, редко, но поддерживают контакт. Юрий Шарапов вообще считает этого человека гением.
- Ну, а сам Юрий? Маша нам ответила как-то на пресс-конференции, что папа у нее - самый главный тренер. Что она имела в виду.
- То, что они - команда. Практически единое целое. Они живут и играют друг для друга. Если бы не Юрий, я вообще не уверен, что Маша бы играла в теннис.
- Даже сейчас?
- Даже сейчас.
11:30 Маше, наконец, дают передышку, и она подходит к нам.
- Поздоровайся с моим другом Алексом, - приглашает Айзенбад. Ему важно ощущать, что он контролирует ситуацию, играет свою роль шлюза между Шараповой и окружающими.
- Маша, как проходит сессия? - интересуюсь я.
- Так себе, - пожимает плечами теннисистка. - Фотограф какой-то сегодня попался... мутный.
Хорошее словечко. Маша, оказывается, лучше меня владеет молодежным русским сленгом. А она тем временем уже пустилась в не относящийся к делу, но очень забавный рассказ о том, как учила щенка подруги спускаться по лестнице.
- Вверх по лестнице он забегает легко, а вниз - не умеет или боится. И они ничего не могут поделать. Я пообещала: во что бы то ни стало научу. Положила перед ним на нижнюю ступеньку лакомство и подталкиваю легонько. Не идет. Я уговариваю, помогаю, а он - ни в какую. Я его на руках с одной ступеньки на другую стаскивала, показывала, как это легко и интересно. Часа два с ним промучалась, и все-таки он меня переупрямил. Я сдалась: не хочешь, не надо. А сегодня подруга мне звонит и кричит в трубку: "Угадай что! Собака весь день бегает по лестнице вверх-вниз, садится, виляет хвостом - требует угощения. Вот, какая ты учительница!"
Маша сияет, первой смеется своей истории. Смех у нее переливчатый, заразительный. И это чемпионка Уимблдона? Воротила бизнеса? Глядя на нее, понимаешь, как важны для нее маленькие девичьи радости, как хочется ей иногда побыть обычным подростком. Чуть позже Елена расскажет мне, что дочь обожает животных и особенно детей: "просто тает, как шоколад". К сожалению, при их кочевом образе жизни о том, чтобы завести собственную собаку, не может быть и речи. Остается ходить с мамой по зоомагазинам, возиться там со щенками, да воспитывать питомцев своих друзей. Кстати, Елена утверждает, что по-прежнему видит в Марии ребенка: вот, мол, та и капризничает иногда, как маленькая.
А пока я решаю подыграть Маше, сделать ей приятное:
- Кто же тебя обучил таким тренерским хитростям? Чей это был метод: Боллетьери или Лэнсдорпа?
- Ну, уж точно не Лэнсдорпа, - отвечает за нее Айзенбад. - Лэнсдорп бы просто дал собаке по голове, и вся наука.
Слушатели хохочут: видно, Машин агент попал не в бровь, а в глаз, схватив тонкости работы знаменитого тренера, известные только посвященным.
Тем временем представитель "Моторолы" готовит Машу к следующей съемке, водружает ей на голову нечто футуристическое: телефон в виде толстого серебристого обруча, охватывающего затылок. Обруч давит, и Маша пытается его поправить. Моторолец мягко, но решительно отводит ее руку:
- Позвольте мне. Это единственный экземпляр, прототип. 30 тысяч долларов.
- За 30 тысяч могли бы и покрасивее сделать, - бурчит Шарапова, но покорно дает колдовать над собой. И Айзенбаду: - Когда будем обедать?
Но обед надо заслужить, и нашу модель уводят фотографироваться. С 30-тысячной электронной тиарой на голове она подбирает рассыпанные мячи - таков сюжет еще одного рекламного снимка. Макс кричит, что у нее хорошо получается, Маша показывает ему язык. В перерывах между кадрами она пытается чеканить мячик, но даже этот коронный трюк сегодня ей не удается.
Кстати, от голода ни Шарапова, ни многочисленная группа, работающая сегодня с ней, не умерли бы при всем желании. Если зайти с кортов в теннисный клуб (все в том же Всемирном торговом центре), пройти мимо раздевалок и стендов с расписанием игр и поздравлениями местным чемпионам, оказывается, что "Моторола" разбила небольшой походный бивуак. Здесь отдыхают свободные от работы фотографы, их помощники, помощники их помощников, невостребованные стилисты, всевозможные координаторы, а также солидные господа - представители фирм, за чей счет разворачивается сегодня действо. По стенам - столы, уставленные небольшим, но аппетитным ассортиментом здоровой пищи. Так, по мнению устроителей, должна питаться чемпионка. В основном это фрукты. Здесь и дыни, и арбуз, и виноград, и манго, и финики, и киви. Все нарезано аккуратными ломтиками - подходи, бери. В дополнение - небольшая станция самообслуживания по приготовлению сандвичей: ветчина, индейка, буженина и все необходимые приправы. Первое правило шоу-бизнеса: накорми работника. Недаром жители Лос-Анджелеса обожают сниматься в голливудских массовках: платят мало, зато кормят от пуза. Пожалуй, по местным меркам этот фуршет даже бедноват.
12:00 Точно по расписанию объявляют перерыв. Обед и продолжение сессии будут происходить в "Стандарт-отеле" в трех кварталах отсюда. Съемочная группа грузит оборудование в фургоны. Марию и ее непосредственное окружение проводят к служебному лифту. Непосредственное окружение на данный момент состоит из Елены, Макса и Эрин - той самой представительницы "Найк", отвечающей за отношения с Машей. Замечаю, что эти отношения - приятельские, даже дружеские. Девушки рассматривают друг у друга украшения, шутят о своем, о девичьем.
Микроавтобус поджидает нас у черного хода: может, в Лос-Анджелесе и хватает красавиц, Марии лишнее внимание сейчас точно ни к чему. Работник отеля бесстрашно выскакивает на середину узкой, но оживленной улицы и властным жестом останавливает движение: дорогу V.I.P! По пути Маша негодует, что столько времени было убито с утра на маникюр и педикюр:
- Кому это вообще нужно, кто это разглядит?! Макс, я больше никогда не буду делать маникюр перед съемкой, передай им всем.
В Лос-Анджелесе стиль - все, и "Стандарт-отель", безусловно, заведение стильное. Гостей встречает массивная мраморная доска с золотыми буквами - название отеля... вверх ногами. Мол, имейте в виду, стандартного здесь мало. В вестибюле сооружено световое табло в виде стеклянной колонны. По стеклу из пола в потолок и обратно бегут философские изречения, типа "Ты - это мир, мир - это иллюзия". Табло настолько прозрачно, что буквы как бы летят по воздуху, а некоторые фразы так неожиданны, что возникает ощущение, будто читаешь случайные послания какой-то внеземной цивилизации.
12:15 Обед подают на крыше отеля - той самой, где в ноябре за коктейлем легендарная Билли-Джин Кинг давала мне прогноз относительно шансов Шараповой на победу в чемпионате ВТА. Официанты здесь тоже нестандартные. Молодые люди и девушки с экзотическими татуировками и пирсингом, одетые в залихватские красные кафтаны и полупальто с меховой оторочкой и капюшонами. Не то казаки, не то дед морозы.
На обед - курица-гриль и лосось: выбирай на вкус, сам себе накладывай, сколько съешь. На гарнир - ризотто, плюс салат, вода, сладости. Не сговариваясь, все берут лосося. Пока я степенно поедаю свой салат, Маша уже успела разобраться с рыбой и бежит за шоколадным суфле.
- Шоколад - моя слабость, - признается она, покончив со своей порцией, и тянется к десерту Айзенбада: - Дай попробовать? - ну прямо младшая сестренка со своими наивными хитростями за семейным столом.
12:30 Маша извлекает свой iPod - миниатюрный проигрыватель файлов mp3, способный хранить около 10,000 песен. Интересуюсь, что у нее там записано. Оказывается - джентльменский набор любого тинейджера: Beyonce, Black-Eyed Peas, Coldplay… И еще Алсу. Подозрения в пристрастии к рэпу отпадают.
- А кто любимые?
- Сейчас, пожалуй, Кайли Миноуг и Эшли Симпсон.
- Которая попалась на "фанере"?
- Да, та самая, но мне все равно нравится.
- Сколько у тебя всего песен в этой машинке?
- Штук триста, на большее нет времени.
Пользуясь свободной минутой, Маша просит Эрин проверить домашнюю работу по английскому. Показывает несколько печатных листов со своими пометками. "Что хотел сказать поэт следующими строками?" Отрывок из стихотворения, написанный от руки ответ. Эрин некоторое время сосредоточенно шевелит губами и объявляет: правильно.
- Проверьте только те вопросы, где уже есть ответы, - уточняет Елена. Подсказок не требуется.
12:50 Время работать. Представители "Моторолы" здесь же на крыше организуют видео-интервью. Машины ответы прозвучат в рекламных роликах по всему миру, только вопросы будут позже подмонтированы на соответствующем языке для каждого из рынков. О некоторых продуктах фирмы Маша знает не понаслышке, взять хотя бы оранжевый телефон, носящий ее инициалы MS-330. Или тонкий, как лезвие бритвы, аппарат с соответствующим названием Razr, который ей прислали одной из первых в мире. О других изделиях Маша читает тут же из небольшой брошюры, подготовленной специально для нее. Уже через несколько минут она готова в деталях и со знанием дела расхваливать в объектив достоинства новинок "Моторолы".
13:45 Один из номеров отеля стараниями декораторов превращен в Машину комнату. По кровати разбросаны компакт-диски, модные журналы, теннисная экипировка. У изголовья - том русской поэзии ХХ века под редакцией Yevtushenko (на английском языке). Ракетки "Принц", всевозможные кроссовки и туфли. Телевизор показывает запись матча против Дэвенпорт на Уимблдоне, на подоконнике расставлены выигранные призы. В общем и целом, симпатично и вполне достоверно. В комнате так тесно и жарко от софитов и человеческих тел, что всех, не принимающих непосредственного участия, просят удалиться. Машу в этом интерьере я теперь увижу только на рекламе.
14:15 Коротаю время вместе с Айзенбадом, представителями "Моторолы", "Найк" и рекламного агентства в соседнем номере, также снятом для сегодняшнего мероприятия. Кажется, что собрались старые друзья: вспоминают общих знакомых, какие-то былые истории, шутят. Стюарт, отвечающий за маркетинг в "Мотороле" выносит халат из ванной и показывает Эрин:
- Смотри, "Пума"! На лицо конфликт интересов, ведь Марии положено носить только "Найк". Я бы на твоем месте немедленно бил в набат.
Айзенбад говорит, что мечтает снова набрать форму и начать играть в теннис. Оказывается, Эрин тоже в прошлом теннисистка, чемпионка среди студентов. Значит, недаром именно ее "Найк" приставил к Шараповой. Макс предлагает пари: в Сиднее он обыграет Эрин 6-0.
- На что спорите? - интересуется Стюарт. - Давайте так: если Эрин проигрывает всухую, то Мария целый год носит "Пуму". А если берет хотя бы один гейм…
Мне же интересно, играл ли Айзенбад когда-нибудь с Машей.
- Последний раз - когда ей было 13 лет. Мы тогда сыграли парой против другой моей клиентки, из Румынии. С тех пор у Марии и соперники, и партнеры посерьезней.
15:25 Я своими ушами слышал, как Максу твердо обещали, что рабочий день, начавшийся для Маши в 8 утра, закончится в 16:00. А между тем предстоит отснять еще целых два сюжета: "Мария красит губы" и "Мария выходит из лимузина". Модель держится молодцом. На ней свободное зеленое платье, которое идет к ее глазам и очень нравится ей самой. Не менее по душе ей высокая прическа, творение экзальтированного парикмахера с загадочным европейским акцентом. Тот закрепляет свое произведение лаком, и Маша просит нас сфотографировать ее на память. Действительно, с такой куафюрой ее увидишь не каждый день. В руке она держит губную помаду: готова сниматься.
Тот самый "мутный" фотограф просит Машу склониться над табуреткой, задрапированной скатертью - она играет роль косметического столика.
- Губы вот так, помаду туда, глаза сюда, в левую руку возьми кубок и смотрись в него, как в зеркало. Так, очень хорошо… Еще… Ниже, левее, на меня, от меня… Ниже… Еще ниже… Руку выверни вот так… Кубок ближе к губам…
Беспрерывно щелкает затвор, два ассистента едва успевают подавать маэстро свежезаряженные камеры, а третий аккуратно маркирует и пакует отснятую пленку. Маша зависла над табуреткой-столиком в самой неудобной и неестественной позе, какую только можно представить. Руки заняты помадой и кубком - не облокотиться. Наверняка затекли поясница и шея. Эта пытка продолжается, по меньшей мере, минут десять. Маша покорно следует инструкциям, и только ее глаза между кадрами умоляют: долго еще?!
Наконец, фотограф делает последний снимок. Маша медленно разгибается.
- Как ощущения? - задаю в коридоре риторический вопрос.
- По песку бегать лучше, - вымученно улыбается она в ответ.
16:05 Действующие лица сегодняшнего мероприятия постепенно стекаются к выходу из "Стандарт-отеля". Здесь на парапете разбито небольшое кафе - три-четыре столика, удобные диваны. За спиной плещется вода в японском пруду с огромными рыбами кои. Представительница рекламной компании, отвечающая здесь, похоже, если не за все, то за многое, угощает всех желающих капучино - заслужили. Мы с Еленой разговариваем о перипетиях спортивной жизни. О том, какие необыкновенные горизонты открыл перед Машей ее успех, и в чем, как ни прискорбно, ограничил. От нее же узнаю, что у дочери, оказывается, весь день болит голова, но она упрямо отказывается от аспирина. Таблетки Маша принимает только в самых крайних случаях.
А вот и она сама - в симпатичном джинсовом костюме и на высоченных каблуках (как будто они ей нужны!) идет сниматься в последней на сегодня сцене - с лимузином.
Айзенбад спрашивает, понравилась ли мне роль мухи на стене. По всему видно, что день удался, и он доволен собой и остальными. На террасу выносят шампанское и бокалы. Макс намекает, что мне, в общем-то, пора. Если хочу - он даст мне официальный комментарий, но Мария, увы, уже не в состоянии со мной беседовать, ей бы добраться до своего номера и упасть без задних ног. Для приличия включаю диктофон, но на самом деле все самое интересное я уже услышал и записал. Спасибо Макс, теперь я знаю, как делается реклама, и как Маша проводит свои рабочие каникулы.
А героиню нашей истории ждут новые свершения. Послезавтра - фотосессия для Tag Heuer, через пару недель - благотворительные матчи в Балтиморе и Флориде, потом Новый Год и показательные турниры в Таиланде и Гонконге, а там уж рукой подать то Открытого чемпионата Австралии. Ибо, как говорит Айзенбад, мода, реклама и благотворительность, это все хорошо, но по большому счету жизнь Марии Шараповой вращается вокруг четырех столпов: четырех турниров Большого Шлема. Все остальное - только игра.
Алексей Толкачев © "Матчбол-Теннис", январь-2005.
|
|
|
|